La Vida Loca

Мисс Фултон, директор школы, оказалась похожей на выдру. Честно говоря, я не очень представляю, как выглядит выдра, но само звучание слова очень подходило к директрисе. Выдра.
- Итак, миссис Сэндс?
Я промолчала. Если она думает, что я заговорю первой, то глубоко ошибается. Я куда лучший спец по психологическому давлению.
- Я хотела поговорить о сочинении вашей дочери, - начала она, не выдержав затянувшейся паузы.
- Да?
Я перевела взгляд поверх головы директрисы. За ее спиной находилось окно, выходившее на площадку перед школой. Было видно, как четверо мальчишек гоняют по полю двух девчонок.
- Дети должны были написать сочинение на тему "Самый интересный день в моей жизни", - продолжила директриса.
Я все так же смотрела в окно, ожидая, что она еще скажет. На площадке появились еще три девчонки, и теперь они все вместе теснили парней.
- Знаете, то, что написала ваша дочь... Я не нахожу слов. Конечно, всем детям свойственно фантазировать и привирать, но не до такой же степени! Я хочу сказать, должны же быть пределы...
- Пределы, - повторила я с глубокомысленным видом.
Директриса сбилась. Она пыталась привнести в свою речь побольше пафоса, но мои реплики сбивали ее с толку. Я снова посмотрела в окно. Дети куда-то убежали, а больше там ничего интересного не происходило. Я решила, что пора заканчивать беседу.
- Мисс Фултон, можно мне посмотреть, что там написала Кейт?
- Да-да, конечно.
Директриса протянула мне пухлую тетрадь. На обложке была изображена идиллическая картина: кукла Барби, сидя в ядовито-розовой беседке, любуется клумбой с цветами-мутантами. Кейт с помощью шариковой ручки пририсовала кукле солнечные очки и пистолет. Вздохнув, я открыла тетрадь.

САМЫЙ ИНТЕРЕСНЫЙ ДЕНЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ.
СОЧИНЕНИЕ КЕЙТ СЭНДС.
Это случилось давным-давно. Кажется, год назад, а может, и больше. Я тогда еще ходила в первый класс и носила скобки на зубах. Мы с папой Карло жили на вилле недалеко от Рио-Гранде, почти у самой границы с Мексикой. Папа был богатый. Он наряжал меня в самые дорогие вещи, чтобы я хорошо выглядела на людях. А если я их пачкала, он бил меня, но так, чтобы никто не увидел. Вообще он часто дрался. Мамы у меня тогда не было. Папа Карло говорил, что она уехала от нас, но я-то знала, что она умерла. Она очень давно умерла, и я ее почти не помнила. Помнила только, что у нее было черное кружевное платье, которое шуршало и кололось, и много золотых браслетов на руках.
Но я хочу рассказать другую историю.
Эта история началась с дяди Тони, младшего папиного брата. Он решил жениться. Папа был очень против этого. Он хотел, чтобы дядя Тони женился на итальянке, и называл его невесту "американская шлюха". Я думала, Шлюха - это ее имя, но оказалось, что нет. Дядя Тони сказал мне, что ее зовут Сэнди.
Несколько раз папа орал на дядю Тони, а однажды даже выстрелил в него из пистолета, но не попал. Я думала, после этого дядя Тони подчинится. Обычно он во всем слушался папу, а тут продолжил гнуть свою линию. Папа так удивился, что разрешил ему привести к нам свою невесту.
- Я хочу видеть эту авантюристку, - сказал он.
Я не поняла, что такое "авантюристка". Наверное, это было ругательство.
* />

*     *     *     *
Эта Сэнди пришла на следующий день. Я все гадала, какая она. Сначала я представляла, что она красивая, но потом передумала. Если бы она была красивая, она и замуж вышла бы за красавца, а не за дядю Тони. Дядя Тони - урод. У него уши лопухами, а руки тонкие и висят, как плети. Я решила, что Сэнди тоже уродина. А когда она наконец пришла, то оказалась нормальная. У нее были длинные и пышные коричневые волосы. Уши не торчали. Если бы она получше оделась, то могла бы стать красавицей. Но эта Сэнди нацепила какой-то дурацкий светлый пиджак и коротенькие белые шорты. Еще на ней были солнечные очки, и она не стала их снимать даже в доме. Впрочем, дядя Тони все равно считал ее красивой.
- Правда, красотка? - спросил он у папы шепотом, чтобы Сэнди не слышала.
Папа присвистнул.
- Хороша!
Дальше я не слышала, потому что папа заметил меня и шлепком выгнал из комнаты. Но мне все равно было любопытно, поэтому потом, когда он вызвал Сэнди на кухню, я пробралась за ними. Папа прикрыл дверь, но кое-что я разобрала.
- Итак, Сэнди... кстати, как твоя фамилия?
- Уоркер. Сэнди Уоркер.
- Нормальная фамилия. К чему тебе менять ее на Костелло?
- Вы сами знаете, - сказала она.
Могла бы объяснить по-человечески, а то я совсем запуталась.
- Ты любишь Тони? - спросил папа.
- Да.
- Понятно. Ты из тех людей, кто, говоря "да", подразумевает "нет", а говоря "нет" - подразумевает "да". Правильно?
- Нет.
Папа фыркнул, как будто это только подтвердило его теорию.
- А чем ты занималась до того, как тебе в голову пришла идея охмурить моего братца? - продолжил он.
- В основном снабжала информацией тех, кто в ней нуждался.
- Понятно. То есть докладывала полиции о планах моего сообщества.
- Бывало и наоборот.
- И от чего это зависело?
- От того, кто больше платил.
- То есть принципов у тебя нет?
- Принципы сильно осложняют жизнь, сеньор Костелло.
Опять они начали говорить о чем-то непонятном. Что такое эти принципы? Это что, такое название денег? У Сэнди их не было, поэтому она работала на тех, кто ей платил. Хотя нет, тогдя бы она не сказала, что принципы осложняют ей жизнь.
- А уборщицей тебе работать не приходилось? - спросил папа.
Это было понятно. У нас была уборщица, она приходила три раза в неделю и раскладывала все вещи по местам. Но Сэнди, похоже, не поняла.
- В смысле? - удивилась она.
- Ну, людей ты убирала?
Она фыркнула и сказала:
- За деньги - нет. Из любви к искусству - пару раз. Тех, кто мне мешал - всегда.
Ага, значит, можно убирать не только вещи, но и людей. Допустим, если какой-то человек стоит у Сэнди на дороге и не дает пройти, она возьмет его за руку и отведет туда, где ему место. А может, есть такой специальный пылесос для уборки людей? Я так задумалась, что случайно нажала дверную ручку и оказалась в комнате.
Папа повернулся ко мне. Лицо у него было злое.
- Катарина, ты что, подслушивала?
Мне не нравилось, что он зовет меня "Катарина". Но я поняла, что при Сэнди он меня не побьет. Он бил меня, только когда в доме никого не было. Я подошла к Сэнди. Она сказала:
- А, привет, Катарина.
- Не зови меня так, - попросила я. - Мне больше нравится Кейт. Я хотела у тебя кое-что спросить.
- Да?
- Зачем ты выходишь замуж за дядю Тони? Неужели нет никого получше?
Она наконец сняла свои дурацкие солнечные очки и посмотрела на меня. Глаза у нее оказались нормальные, серые. Зачем было их прятать?
- Есть, - сказала она. - И твой дядя это знает. Представляешь, как он мне благодарен, что я выбрала именно его?
Я представила. Теперь и впрямь все было понятно.
- Еще вопросы?
- Да. У тебя есть специальный пылесос для уборки людей?
Она сначала удивилась, а потом стала смеяться и сказала:
- Конечно, есть. Называется "кольт".
Я хотела еще послушать, что она скажет, но папа меня прогнал.
*     *     *     *     *
Должно быть, Сэнди сумела понравиться папе, потому что он дал дяде Тони согласие на свадьбу. Он сказал:
- Тони, у твоей невесты мозгов в два раза больше, чем у тебя. Я уже почти не сержусь на нее за то, что она взяла тебя в оборот. Девочке захотелось улучшить свое материальное положение. Пусть, с кем не бывает. Она может оказаться нам полезной.
На свадьбу приехала куча наших родственников. Приехал еще один дядя, дядя Марио, со своей женой Констанцией. Эта Констанция была худая и длинная, как палка. Она мне не нравилась. Она без конца говорила:
- Катарина, как ты себя ведешь!
И поджимала губы так, что вместо рта у нее получалась узкая щель.
Накануне свадьбы мне принесли примерить мое платье. Оно было противного бледно-лилового цвета. Папа сказал, что я буду идти впереди невесты и разбрасывать цветы из корзинки. Я удивилась: кому нужны цветы? Уж лучше разбрасывать что-нибудь полезное, жвачку, например. Я сказала это папе. Он закричал, чтобы я не лезла с глупостями, и ударил меня. Потом я плакала у себя в комнате и думала о том, как я ненавижу папу и дяду Тони. У меня на руке остался синяк.
*     *     *     *     *
Мне очень хотелось посмотреть на Сэнди в свадебном платье, но утром она опять приехала к нам в каких-то дурацких шортах.
- А где твое платье? - спросила я.
Она показала на свой пакет. Он был большой, почти с нее ростом. Я поняла, что платье там.
Папины родственники бегали по всему дому и очень громко разговаривали. Меня нарядили в то жуткое лиловое платье. Я от них устала. Почему взрослые всегдя суетятся? Если бы они были спокойнее, то успели бы гораздо больше. Я подумала, может, Сэнди не такая истеричка, как они все. Она вроде выглядела нормальной.
Я пошла наверх, в комнату, где она переодевалась. Сэнди сидела перед зеркалом, а тетя Констанция цепляла ей к голове фату. На ней было белое платье с открытыми плечами и пышной юбкой. Эта юбка лежала вокруг стула, как облако.
- Катарина, что ты здесь делаешь? - сказала тетя Констанция. - А ну марш к себе!
А Сэнди сказала:
- Пусть сидит. Она мне не мешает.
Я подумала, что с ней, пожалуй, можно иметь дело. Тетя Констанция закончила цеплять ей фату и отошла. Сэнди принялась натягивать длиннющие белые перчатки. Эти перчатки были на пуговках, и ей оказалось неудобно застегивать левой рукой пуговки на правой, но она старалась.
Тут у нее зазвонил мобильник. Он лежал прямо передо мной, на столике. Сэнди сказала:
- Кейт, возьми трубку. Скажи, что я благодарю их за поздравления со свадьбой, но не могу сейчас говорить.
Я взяла телефон и сказала:
- Сэнди благодарит, что вы решили поздравить ее со свадьбой, но не может сейчас с вами говорить.
А это звонил какой-то дядька, который сказал в телефон:
- Плевать мне на ее свадьбу. Скажи, пусть тащит сюда свою задницу, и побыстрее.
Я повторила это Сэнди. Она выругалась, бросила застегивать перчатку и схватила телефон. Мне было слышно, что она говорила.
- Конечно, Шелдон, я тебя узнала, - сказала она. - Какого черта ты мне звонишь? Нет. Я не могу. Я через час выхожу замуж. За Тони Костелло. Да, это тот мафиози. Спасибо. Нет. Что за бред? Я не могу сейчас к тебе приехать. Ты где, в Мексике? Тем более не могу. Ты не понял: я сейчас выхожу замуж! Позвони кому-нибудь еще, и вообще, что случилось? Что? Не может быть! Что, совсем? Извини, я нервничаю. Где ты? Кулиакан? Знаю. Извини, сказала же! Слушай, я сейчас быстренько сбегаю к алтарю, а потом приеду. Это займет часа четыре, не больше. Ты где конкретно? Вот там и оставайся. Если что, позвони. У тебя зарядка еще не садится? А, ты же не видишь. Хорошо, жди меня. Я приеду.
Тут тетя Констанция очень вежливо спросила:
- Какие-то проблемы?
- Нет, просто сразу после свадьбы мне придется уехать. Одному человеку нужна моя помощь.
- И этот человек сейчас в Мексике, - ледяным голосом сказала тетя Констанция.
- Да.
- И ты хочешь ехать его спасать. В Мексику.
Вот заладила. Чего ей далась эта Мексика? Нормальная страна. Я один раз была там. Там живет мамина сестра, которая вышла замуж за мексиканца. И по-моему, Сэнди имела полное право ехать, куда захочет. Будь я на ее месте, я-то точно не осталась бы с дядей Тони.
- Я позову Тони, - тем же тоном сказала тетя. - Полагаю, ему будет интересно узнать, что его невеста вообразила себя Чипом и Дейлом в одном лице.
И вышла. Так начался самый интересный день в моей жизни, хотя я еще не знала, что он будет самым интересным.
*     *     *     *     *
Сэнди встала и принялась ходить из угла в угол. Ее юбка волочилась по полу.
- Это звонил твой друг? - спросила я.
- Нет. Не совсем. Это человек, который однажды спас меня. Он агент ЦРУ. Мы вместе проворачивали одно дельце, и оно не понравилось тамошним наркодилерам. Меня бы убили, если бы не он. Конечно, его интересовала не я, а чемодан с нашими общими деньгами, который я забрала себе. Но все равно я перед ним как бы в долгу, понимаешь? Он ранен. Мне нужно забрать его из Кулиакана, потому что сам он не выберется.
Сэнди сказала очень много непонятных слов: "ЦРУ", "проворачивали", "наркодилеры". Но суть я уловила: этот агент помог ей, а она теперь должна помочь ему. Я решила поддержать беседу. Помню, когда мама рассказывала папе про какого-нибудь своего знакомого, папа спрашивал: "Ты с ним спала?". Я подумала и спросила у Сэнди то же самое:
- Ты с ним спала?
Мама после этого начинала кричать. Я думала, Сэнди тоже закричит, но она только пожала плечами.
- Да, и что?
Я не знала, что, и сказала:
- Ничего.
- Мы жили в дерьмовой мексиканской гостинице. Там даже телевизор не работал. Чем еще было заниматься?
- Поняла, - сказала я. - Когда мне скучно, я тоже ложусь спать.
- Ничего ты не поняла, - ответила Сэнди.
Видимо, я ей надоела. Она хотела отойти, но тут увидела синяк у меня на плече. Он остался со вчерашнего дня, когда папа меня ударил. Сэнди нахмурилась.
- Тебя что, били?
- Да. Папа.
Она хотела что-то сказать, но покачала головой и ничего не сказала.
- Он часто меня бьет.
- Надо уметь давать сдачи, - сказала она и снова принялась застегивать перчатку.
Тут открылась дверь. Вошел этот дурак Тони. Он надел фрак, но это не слишком-то помогло: уши у него так и остались торчать.
- Ты не должен видеть невесту до свадьбы, - сказала Сэнди.
Он ее не слушал. Видимо, тетя Констанция уже успела рассказать ему про Мексику, потому что он с порога начал кричать. Он кричал: что это такое, он не допустит, чтобы его женщина сразу после свадьбы ехала невесть куда. Я думала, Сэнди не его, она сама по себе. Она, видно, тоже так думала. Она долго слушала, как он кричит, а потом сказала:
- Тони, прекрати истерику. Если ты еще до свадьбы так себя ведешь, может, нам вообще не стоит жениться?
Зря она так сказала. Дядя Тони подпрыгнул и заорал:
- Нет, черт побери! Если хочешь войти в семью Костелло, будешь делать, что я тебе велю.
У него глаза вращались, как у бешеного. Он стал похож на моего папу. Я не хочу сказать, что папа бешеный, просто, когда он на меня злился, он так же вращал глазами.
- Я не выполняю ничьих приказов, - сказала Сэнди. - Прекрати свой фарс, или я уйду.
Это она тоже сказала зря, потому что дядя Тони вдруг вытащил пистолет. Я испугалась, что он сейчас начнет стрелять, но он только сказал, что Сэнди никуда не пойдет без его разрешения. Она стояла спокойная, только вцепилась в стол, и костяшки пальцев у нее побелели. Хорошо бы она его убрала, решила я, но потом вспомнила, что у нее нет с собой этого специального пылесоса для уборки людей.
Дядя Тони держал Сэнди под прицелом, пока не пришла его охрана. Тогда он передал свой пистолет одному из охранников и сказал ей:
- Иди вниз и садись в машину. Если попробуешь бежать, тебя застрелят.
Она сказала, что ей нужно взять сумочку и букет.
- Катарина, подай ей, - велел дядя Тони.
Я взяла букет. Он был очень красивый: белые розы, лилии и немножко зелени.
- И сумочку.
Я протянула Сэнди ее вещи. Потом вспомнила про мобильник. Он так и лежал на столике. Я хотела отдать его Сэнди, но дядя Тони сказал:
- Это лишнее.
Вывел меня из комнаты и запер дверь на ключ. Мобильник остался на столе. Значит, Сэнди больше не сможет позвонить своему агенту, поняла я.
*     *     *     *     *
Я впервые в жизни ехала на свадьбу. Я думала, это будет интересно, но оказалось, что совсем нет. Меня посадили в одну машину с Сэнди и охранниками. Всю дорогу они молчали. Тот тип, который сидел рядом с Сэнди, держал пистолет у ее виска. Она делала вид, что ей на это наплевать, и ковырялась сначала в сумочке, потом в своем букете. Букет лежал у нее на коленях, прикрытый краем фаты. Мне было не видно, что она с ним делала. Может, решила оторвать шипы у роз? Дарить на свадьбу розы с шипами - плохая примета, мама меня этому учила. Потом Сэнди закончила ковыряться и нацепила на нос солнечные очки. Она без них прямо жить не могла.
Мы приехали на площадь. На ней были расставлены длинные ряды скамеек, и там сидели все папины родственники и знакомые. Со стороны Сэнди никого не было. А впереди стоял алтарь, и за ним священник. Дядя Тони маялся где-то сбоку от алтаря. Увидев нашу машину, он махнул рукой, и охранники вытащили нас с Сэнди наружу.
Тут к нам подошел папа. Он посмотрел на Сэнди в солнечных очках и велел:
- Сними.
- У меня глаза заплаканы, - сказала она, но это было вранье. Она совсем даже не плакала.
Папа отдал мне корзинку с лепестками и сказал:
- Иди.
Я оглянулась на Сэнди. Она вроде нормально держалась. Лучше бы, конечно, она не связывалась с моей семейкой. Папа подхватил ее под руку и повел вслед за мной. Охрана осталась на месте.
Сэнди дошла до алтаря, очень спокойно дошла. Папа отпустил ее и сел на переднюю скамейку. Дядя Тони стоял довольный, как козел. Священник начал читать что-то из книги, но я ничего не поняла. Потом он сказал:
- Тони Костелло, берешь ли ты эту женщину себе в жены, чтобы быть с ней в радости и горе, в болезни и здравии?
- Да, - гордо ответил дядя Тони.
- А ты, Сэнди Уоркер, берешь этого мужчину себе в мужья?
Сэнди улыбалась. Я не понимала, чего она радуется.
- Да, - сказала она.
Я не к месту вспомнила: когда Сэнди говорит "да", это значит "нет". Она посмотрела на Тони и поманила его к себе. Он сделал шаг вперед. Теперь они стояли почти вплотную друг к другу. Я испугалась, что он помнет ее букет. А она все улыбалась. Он наклонился и поцеловал ее. В общем, все это было даже красиво.
Потом что-то щелкнуло. Я сначала не поняла, что это. Вдруг у дяди Тони стало такое лицо, как будто он хлебнул уксуса. Он как-то нелепо покачнулся и упал. На животе у него расплывалось красное пятно, и я догадалась, что это кровь. Сэнди отбросила свой букет. Я увидела, что она все это время прятала пистолет среди цветов. Наверное, еще в машине его туда сунула.
Все разом закричали и повскакивали с мест. Особенно кричал мой папа, и все плохими словами. Самое приличное, что он сказал, было:
- Держите ее! У нее осталось всего пять патронов!
А Сэнди ответила:
- Правильно, пять. Хватит еще на пятерых членов семьи Костелло. Кто первый?
Никто не захотел быть первым, и она пошла туда, где стояли машины. Пистолет она держала в руке. Меня вдруг словно кто-то толкнул, и я побежала за ней. Она быстро шла между рядами машин. Я заметила, что папины охранники уже очнулись и бегут к нам.
- Сэнди, возьми меня с собой! - попросила я.
- Куда?
Ей явно было не до меня, но я продолжила:
- В Кулиакан. Ты ведь едешь в Кулиакан, да? У меня там тетя, мамина сестра. Она хорошая. Я хочу к ней. Пожалуйста, Сэнди, я больше не хочу жить с папой.
Она как будто меня не слышала. Она подошла к папиному лимузину. Там в замке торчали ключи. Сэнди сунула руку внутрь и включила зажигание. Потом прыгнула в машину, не открывая дверцу. Охранники, которые бежали за нами, увидели это и тоже полезли в какую-то машину. Про меня все забыли.
- Сэнди! - крикнула я.
Она протянула мне руку.
- Прыгай, быстро!
И резко дернула меня вверх. Я сама не поняла, как оказалась в машине. Потом мы сорвались с места. Кажется, кто-то что-то кричал, но я уже не слушала.
*     *     *     *     *
Сэнди гнала, как угорелая. Ее фата развевалась по ветру и лезла ей в лицо. Не отпуская руль, она одной рукой схватила венок и резко дернула. Я испугалась, что она выдерет себе все волосы, но ничего, обошлось. Сэнди швырнула фату на дорогу, и ее отнесло куда-то вбок.
Я посмотрела назад и увидела черный автомобиль. На таких обычно ездила папина охрана.
- За нами гонятся, - сказала я.
- Вижу.
Сэнди резко крутанула руль, и наша машина вылетела на какую-то широкую пыльную дорогу. По бокам замелькали серые столбы. Они очень быстро мелькали, у меня даже голова закружилась. И тут что-то ударило сзади. Машина вильнула, но выровнялась.
- По нам стреляют, - сказала я.
- Ты думаешь, я тупая и не поняла? - огрызнулась Сэнди. - Лучше пригнись.
Я прижалась к сиденью. Мне стало страшно. Сзади опять что-то ударило.
- О, черт, - выругалась Сэнди.
- Они нас убьют?
- Не говори ерунду. Лучше ползи на мое место и хватай руль.
Я не поняла.
- А ты?
- Может, ты потом задашь свои вопросы?! - рявкнула Сэнди.
Кажется, она здорово разозлилась. Я перебралась по ее коленям на сиденье и схватила руль.
- Вот так, хорошо. Просто держи его. Дорого прямая, ничего не случится.
Сама Сэнди пересела на мое место. Пистолет опять оказался у нее в руке. Я видела, как она прицелилась. Мне в глаза летела пыль, но Сэнди была в темных очках, и ей пыль не мешала. Может, эти очки не такая плохая вещь, решила я. Тут рядом со мной раздался выстрел, не очень громкий, но я все равно испугалась и со страху крутанула руль. Машину стало заносить вбок.
- Черт! Что ты делаешь?
Оказалось, это Сэнди стреляла. Она больно толкнула меня и вывернула руль. Потом нажала на тормоза. Машина продолжала ехать куда-то вбок. Я решила, что мы сейчас во что-нибудь врежемся, и закрыла глаза. Потом машина резко остановилась. Я выглянула наружу. Мы стояли поперек дороги.
- А куда делись охранники? - спросила я.
Сэнди молча показала назад. Я оглянулась. Их машина врезалась в столб, и у нее из-под капота шел густой дым.
- Я пробила им колесо, - сказала Сэнди.
По-моему, она этим гордилась. Она повертела в руках свой пистолет.
- Еще четыре.
- Чего четыре? - спросила я.
- У меня осталось еще четыре пули. Едем.
- В Кулиакан?
- Конечно, куда же еще. Надеюсь, ты помнишь, где живет твоя тетя?
- Да. От въезда в город налево до зеленых ворот, а потом все время прямо.
- Нечего сказать, отличный адрес. Ладно, найдем. Подброшу тебя, а потом займусь своими делами.
Я так поняла, она по-прежнему собиралась к своему агенту. Ну и хорошо. Может, хоть у него с ушами все в порядке.
Сэнди завела машину. Я все смотрела назад, туда, где остались охранники. Мы отъехали уже довольно далеко, как вдруг из их машины повалило пламя. Сначала его было немного, а потом все как-то разом взорвалось. Я увидела большой огненный столб.
- Сэнди, охранники взорвались, - сказала я.
- Вижу, не слепая. Хватит уже все комментировать. Ты не на телевидении.
- Они умерли?
- Надеюсь, что да. Что ты так смотришь? Скажи спасибо, что мы от них оторвались.
Я послушно сказала:
- Спасибо. Но разве это хорошо?
- Что? То, что мы оторвались?
- Нет, что они умерли.
- Для нас - хорошо. А их мнение меня не очень-то волнует.
Больше Сэнди ничего не стала объяснять.
*     *     *     *     *
Мы ехали уже очень долго, больше часа. Мне захотелось поговорить.
_ Сэнди, а до Кулиакана далеко? Дальше, чем до Солнца?
- Не говори ерунду. Вон, глянь на небо. Что ты там видишь?
- Солнце.
- Правильно. А Кулиакан ты где-нибудь видишь?
Я покрутила головой. Кулиакана не было.
- Вот и делай выводы, - сказала Сэнди.
Дальше мы ехали молча. Когда мне надоело молчать, я решила петь вслух песни. Во время второй песни Сэнди повернулась ко мне и сказала, что я ей мешаю и что петь нужно не в машине, а в поле. Мне не хотелось идти в поле. Я замолчала.
Над нами небо было чистое, а впереди собирались тучи. На горизонте появилась темная полоса. Мы ехали прямо на нее. От песен у меня распух язык, и очень захотелось пить. Я сказала:
- Сэнди, я пить хочу.
- Больше ты ничего не хочешь?
Я подумала и добавила:
- Можно еще шоколадку.
- Ты что, надо мной издеваешься? Где я тебе это возьму?
Я не знала, где, но пить все равно хотелось. Я так и сказала. Сэнди не слушала. Я повторила ей это раз двадцать. Наконец до нее дошло. Она повернула руль, и машина притормозила перед маленьким магазинчиком.
- Ну и дыра, - сказала Сэнди. - Ладно, пошли.
- А ничего, что ты в свадебном платье?
- Детка, это мексиканская граница. Здесь и не такое видели.
Внутри магазинчика оказалось прохладно. Это было кстати, потому что мое платье от жары уже стало влажным и липло к ногам. За прилавком дремала толстая тетка в кудряшках. Сэнди подошла и постучала по прилавку.
- Эй, алло! Нам бутылку лимонада.
- И шоколадку, - добавила я.
- И шоколадку, - согласилась Сэнди.
Шоколадка наполовину растаяла. Скоро у меня все руки оказались выпачканы шоколадом. Я хотела потихоньку вытереть их о платье, чтобы Сэнди не увидела. Сэнди увидела, но ничего не сказала. Она вообще думала о другом.
- Где у вас тут телефон? - спросила она у тетки.
Та молча показала в угол. Я подошла послушать, с кем Сэнди будет разговаривать. Она сдвинула солнечные очки на лоб и только потом набрала номер.
- Привет, Шелдон, - сказала она в трубку. - Нет, я не вышла за Тони. Я его застрелила. Теперь весь клан Костелло мечтает меня убить. Но это ерунда. Мы сейчас в десяти минутах езды от мексиканской границы. Тут со мной еще дочка старшего Костелло. Везу ее к тетушке или что-то типа того. Папаша ее бил. Ладно. Ты как, держишься? Ну вот и хорошо. Я скоро приеду.
Я поняла, что она звонит своему агенту. По-моему, она уж слишком о нем беспокоилась.
- Сэнди, ты его любишь? - спросила я.
- Кого, Шелдона? По счастью, нет!
Я вспомнила слова папы: Сэнди из тех людей, кто, когда говорит "нет", подразумевает "да". Теперь мне все стало понятно. Ну, или почти все.
- Сэнди, а что с ним случилось? - спросила я.
- С кем?
- С твоим агентом.
- Почему ты решила, что он мой? Я тебе что, ЦРУ?
- Я не знаю, что такое ЦРУ.
- И не надо.
Вечно она переводит разговор.
- Сэнди, так что с ним случилось?
- Он слишком часто совал нос в чужие дела.
- И что?
- Нашлись люди, которым это не понравилось. Они решили, что он слишком много видел. В общем, его ослепили. Вырезали ему глаза.
- Насовсем? - спросила я.
- Разумеется.
- Так он поэтому не может уехать из Кулиакана? - догадалась я. - Он не видит, куда идти?
- Кейт, ты гений. Не прошло и пяти минут, как ты сообразила.
- Спасибо, - сказала я. Меня давно никто не хвалил.
Сэнди надвинула солнечные очки на глаза. Мне не нравилось, когда она так делала. В очках она сразу становилась какая-то колючая.
Я стала думать: зря папа сказал, будто у Сэнди хорошие мозги. По-моему, у нее с этим были большие проблемы. Только-только отделалась от дяди Тони с его торчащими ушами, тут же нашла вариант еще хуже: парень без глаз. Где логика? Может, она перегрелась на солнце? На границе с Мексикой солнце всегда шпарит так, что держись.
Вслух я решила этого не говорить. Я уже поняла, что Сэнди упертая: ее не переубедишь. Я сказала другое:
- Сэнди, можно мне переодеться? Это платье жаркое.
Сэнди опять завелась:
- Где я возьму тебе другое?
А тетка за прилавком сказала:
- У нас есть в продаже отличные вещи на девочку ее возраста.
И принесла другое платье. Сэнди посмотрела на ценник и сказала тетке, что та ошиблась: десять надо писать с одним нулем, а не с двумя. Тетка сказала, что все правильно. Они спорили минут пять. Не знаю, кто кого переспорил, но в итоге мы пошли мерять платье.
- Примерочная вон там, - показала тетка.
На самом деле это была не примерочная, а кладовка. Там стояли какие-то ведра и швабры, и было темно. Даже окон не было. Сэнди зашла следом за мной и сказала:
- Если будешь копаться, я уеду без тебя.
Я хотела ответить, что не буду копаться, но не успела. Все произошло очень быстро: дверь за нами захлопнулась, потом щелкнул замок, а потом снаружи раздался выстрел. Сэнди заорала:
- Пригнись!
Толкнула меня на пол и сама упала рядом со мной. Потом дверь пробили еще две пули. Я ждала, что они там снаружи продолжат стрелять, но стало тихо. Только было слышно, как кто-то ходил. Я вдруг увидела, что у Сэнди по руке течет кровь. Ее белая перчатка стала совсем красной. Сэнди приподнялась, и тут же раздался еще один выстрел. Теперь стреляли близко к полу. Я хотела снова спросить, убьют ли нас, но Сэнди зажала мне рот рукой.
Сэнди стала снимать туфли и показала мне, чтобы я тоже снимала свои. Другой рукой она все еще зажимала мне рот, и я не могла спросить, зачем надо разуваться. Потом она протянула мне свои туфли и прошипела в самое ухо:
- Надень и иди к двери.
У нее туфли были на каблуках. Я замотала головой. Если бы я пошла, снаружи услышали бы, как цокают каблуки, и выстрелили в меня.
- Иди, - сказала Сэнди. - Ты ниже меня ростом. Они подумают, что это иду я, и будут целиться в голову или в сердце. Пуля пройдет выше твоей головы.
Я еще подумала. Мне было страшно.
- Кейт, ну пожалуйста! Иначе нам не выбраться.
Я решила: ладно, если она так просит, и надела туфли. Сэнди встала и взяла меня за плечо.
- Вот видишь, я тебя держу. Не бойся, ничего плохого не случится.
И мы пошли к двери. Сэнди шла на цыпочках, пригнувшись. Ее волосы щекотали мне шею. Я цокала каблуками. Ее туфли были мне велики. У меня подворачивались ноги. Когда мы почти дошли до двери, снаружи выстрелили. Сэнди вскрикнула. Я думала, в нее опять попали, а оказалось, она просто решила поорать.
Тот, кто был снаружи, наверное, тоже думал, что попал в Сэнди. Он открыл дверь. Он еще ничего не понял, а Сэнди уже выстрелила. Он упал, и лицо у него было очень удивленное. Я пригляделась.
- Сэнди, это папин кузен Франческо, - сказала я.
Она застонала:
- Черт!
- Что такое? Ты же его уже убила.
- Ты не понимаешь, - сказала она. - На нас объявили охоту.
И поправила солнечные очки.

Толстая продавщица, когда Сэнди пригрозила ей пистолетом, рассказала, что кузен Франческо был хозяином этого магазинчика. Мой папа позвонил ему по телефону. Сэнди это, видно, не понравилось.
- Сколько миль до ближайшего телефонного автомата? - спросила она.
- Пять или шесть.
Сэнди подошла к телефону, выдернула его из розетки и швырнула о стену.
- Это чтобы вы не кинулись звонить Карло или в полицию, - сказала она. - Катрин, поехали!
- А платье?
Сэнди не ответила, схватила меня за руку и потащила в машину. По дороге она бормотала, что это я во всем виновата: если бы я не попросила пить, ничего бы не случилось. Я подумала, сейчас она меня ударит. Папа меня за такое просто убил бы. Но она просто толкнула меня на сиденье машины.
Все время, пока мы ехали, Сэнди ругалась. Почти так же, как папа. Она ругала меня, мою семью, своего агента, Мексику и себя - за то, что связалась со мной. Она оторвала лоскут от своей юбки и перевязала руку, но кровь все равно шла. Наверное, она потому и была такая злая. Когда мы проезжали мексиканскую границу, она тоже ругалась. Тут ей попался таможенник, и они долго препирались между собой. Насколько я поняла, Сэнди и его учила правильно считать нули.
Потом, когда мы уже въехали в Мексику, нам навстречу попался дядька. Он стоял на дороге и голосовал. Сэнди притормозила. Я думала, она хочет его подбросить, а она вдруг выстрелила в него. Попала прямо в голову. У него на лбу осталась маленькая дырка.
- Узнаешь? - спросила Сэнди и показала на лежащего дядьку.
Я пригляделась и узнала.
- Это Лоренцо, папин двоюродный племянник. А откуда ты знала, что это он?
- Я не знала.
- А если бы это оказался другой человек?
- Значит, я бы зря потратила пулю. А мне бы этого не хотелось. Их и так осталось всего две.
- А если...
- Заткнись, или сейчас останется одна.
Все-таки она здорово на меня обиделась. Когда мы поехали дальше, она опять принялась говорить, только уже не ругалась, а рассуждала сама с собой:
- Эта пакостная тетка Констанция слышала, как я говорила, что поеду в Кулиакан. Наверняка уже успела оповестить об этом своего братца. По-хорошему надо бы свернуть с дороги. Так у нас будет больше шансов.
Я услышала, как она сказала "у нас", и решила, что теперь мне тоже можно говорить. Я спросила:
- Мы уже не едем в Кулиакан?
- Едем.
- Я думаю, мой папа очень-очень на нас зол. Может, нам не стоит ехать туда, где нас легко смогут найти?
Сэнди вдруг повернулась ко мне.
- Кейт, я знаю, что твой папа на нас зол. Я знаю, что он хочет меня убить. Но я поеду в Кулиакан, потому что, черт подери, я обещала. Если не хочешь ехать со мной, скажи, я тебя высажу.
- Не надо, - сказала я.
Так я еще раз убедилась, что она упертая. Больше она на меня не смотрела. Небо над нами было уже все в тучах. Где-то впереди ворчал гром. Я решила, что скоро мы въедем в грозу.
А потом над нами появился вертолет.
*     *     *     *     *
Я сначала даже не заметила, как он появился. Просто что-то застрекотало в воздухе. Потом вертолет спустился ниже. Он поднял вокруг себя ветер. Сэнди посмотрела вверх, выругалась и нажала на газ. Но нас все равно догоняли.
- Пригнись! - крикнула Сэнди.
И тут они начали стрелять. Стреляли целыми очередями. Кажется, они не целились, потому что пули прошли сбоку от машины. Сэнди еще что-то крикнула. Вертолет очень гудел, и мне не было слышно, что.
Потом мы вдруг резко остановились. Я спросила:
- Сэнди, почему мы стоим?
- Потому что нам от них не оторваться. Попробуем начать переговоры.
Вертолет пошел на посадку. Мне хотелось посмотреть, кто из папиных родственников на этот раз нас догнал, но Сэнди вдруг раскрыла дверцу с моей стороны и вытолкнула меня на дорогу.
- Спрячься на всякий случай, - сказала она.
А там возле дороги росли какие-то кусты. Один куст зацепился за мое платье. Пока я его отцепляла, я не видела, что там делает Сэнди. Потом я села за самый большой куст. Сквозь него было немножно видно дорогу. Сэнди разговаривала с двумя людьми. У них были автоматы. Потом я их узнала: это были тетя Констанция и дядя Марко. Дурацкая тетя Констанция, вечно она все портит.
Сэнди вышла к ним из машины. Тетя Констанция сказала:
- Брось пистолет.
Сэнди послушалась. Пистолет отлетел и упал рядом со мной. По-моему, она его нарочно швырнула в мою сторону. Тетя Констанция спросила:
- Где девчонка?
- Для Карло это так важно? Я что-то не заметила, чтобы он горячо любил свою дочь.
- Это не твое дело, - сказала тетя Констанция.
Я-то знала, зачем я папе. Когда мама умерла, она оставила мне все свои деньги. А папа был моим опекуном. Если бы я пропала, он не смог бы распоряжаться деньгами. Деньги были ему нужны для бизнеса. Я не знала, что такое бизнес, но наверняка это было что-то не очень хорошее.
- Карло предлагает компромисс, - сказала тетя. - Отдай девчонку и будешь свободна.
Сэнди присвистнула.
- Ой ли? Я убила его брата. Простите, я не верю, что он вот так просто меня отпустит.
- Не отпустит. Но он даст тебе два дня форы. Ты сможешь добраться до своего приятеля из ЦРУ. Вместе вам будет легко затеряться. Мексика - большая страна. Решай.
Начал накрапывать дождь. Я испугалась, что Сэнди отдаст им меня. Она вполне могла это сделать. Она сказала:
- Два дня - приличный срок.
- Так ты согласна?
- Да.
- Отлично. Где девчонка?
Я подумала: все, теперь я пропала. И тут Сэнди сказала:
- Она в багажнике.
Я сначала даже не поняла. Я же сидела в кустах, а совсем не в багажнике. А Сэнди и дядя Марко уже шли к машине. Она отдала ему ключи от багажника. Потом нашла глазами меня и сделала знак, чтобы я бросила ей пистолет. Она его очень ловко поймала. Дядя Марко ничего не видел, он уже нагнулся над багажником. Я подумала: сейчас опять начнется. И правда, Сэнди выстрелила. Тетя Констанция повернулась в ее сторону, но Сэнди была быстрее. Тетя еще только поднимала автомат, а Сэнди уже выстрелила. Потом махнула мне рукой, чтобы я вышла из кустов.
Я подошла к ней. Она взяла тетин автомат и выстрелила еще раз.
- Живучая у тебя тетка. С одного раза не добить.
В этом она была права. Она проверила автомат и сказала:
- Черт, и тут кончились патроны.
Потом повернулась ко мне:
- Все, Кейт, больше нам нечем стрелять. Твои родственники - как тараканы: и не нужны, и не выведешь. Много их еще осталось?
- Только папа. Ты хочешь его убить?
- А ты хочешь, чтобы он меня убил?
Я подумала: нет, не надо. Сэнди мне нравилась. У нее была куча проблем из-за меня, а она даже ни разу меня не ударила.
- Ладно, поехали, - сказала она и пошла к машине. А потом вдруг выругалась и пнула колесо.
- Что такое? - спросила я.
- Они перерезали нам топливный шланг. Все, больше на этой машине мы никуда не уедем.
- А вертолет?
- Я не умею им управлять.
И тут грохнул гром. Дождь полил сплошным потоком. Я испугалась, что в нас попадет молния. Я всегда боялась грозы. Сэнди стояла возле машины, и, кажется, не знала, что делать дальше. Я промокла, мне было холодно и мерзко. Кожа покрылась противными мурашками. Где-то совсем близко сверкнула молния. От страха я заплакала.
Тогда Сэнди подошла ко мне. Она сняла свои солнечные очки: под таким дождем они ей были ни к чему. У нее тушь размазалась и текла по щекам. Она сказала:
- Не плачь. Те, кто живет la vida loca, никогда не должны плакать.
И обняла меня. Так мы стояли. С неба все падал и падал дождь. Сэнди посмотрела наверх, туда, где вспыхивали молнии, и крикнула:
- Мы тебя не боимся! Не боимся! Скажи, Кейт!
И я сказала молниям:
- Мы вас не боимся!
*     *     *     *     *
Мне вдруг стало даже весело. Сэнди подхватила меня и стала кружить. Молнии сверкали вокруг нас, как огни дискотеки. Мне понравилось танцевать под дождем. Потом она отпустила меня и сказала:
- Ладно, Кейт. До Кулиакана уже недалеко. Пойдем пешком.
- А ты знаешь, куда идти?
- Не совсем. Но это еще полбеды. Гораздо хуже, если бы идти было уже некуда.
*     *     *     *     *
Минут десять мы шли под дождем. Потом он начал стихать. Впереди уже было видно солнце. Сэнди снова нацепила солнечные очки и вытянула руку в надежде, что остановится какая-нибудь машина. С ее волос и платья стекала вода. Юбка была уже вся мокрая и волочилась по грязи. В общем, когда рядом с нами остановилась машина, это было очень кстати. Я таких машин никогда раньше не видела. Она была очень длинная и очень черная.
- Лимузин, - сказала Сэнди. - Не бойся, твои родственнички на таких не ездят. Это правительственная машина.
Вышел мужик в пиджаке и открыл перед нами заднюю дверь. Мы сели в машину. Там еще сидел какой-то толстый усатый дядька. Сэнди сказала:
- Здравствуйте.
Я подумала и тоже поздоровалась. Дядька кивнул. А мужик в пиджаке, который открыл нам дверь, сказал:
- Вы что, не видите? Это же президент Мексики.
Сэнди сказала: вижу. И что мне теперь, канкан плясать?
И принялась выжимать воду из своих волос.
В общем, они довезли нас до Кулиакана. Я показывала дорогу к дому моей тети: от въезда в город налево до зеленых ворот, а потом все время прямо. Президент дал мне конфету в фантике. Вытащил из кармана и дал. Я ее съела, конечно, без фантика. А потом Сэнди сказала:
- Спасибо, дальше мы сами дойдем.
Это она правильно сказала. До дома моей тети было буквально два шага. Мы подошли к порогу. Мне не хотелось, чтобы Сэнди уходила. Я подумала, что буду по ней скучать. Она единственный нормальный человек, которого я знаю. Я спросила:
- Сэнди, сейчас тетя меня у тебя заберет. Ты будешь жалеть?
- Нет. С какой стати мне жалеть твою тетю?
Я не поняла. Сэнди засмеялась и сказала:
- Все это ерунда. Я буду по тебе скучать.
- Я тоже.
Она постучала. Никто не открывал. Я подумала: спят они, что ли? Сэнди еще раз постучала. Мне надоело стоять на улице, и я нажала дверную ручку. Дверь открылась.
- Смотри, Сэнди, у них не заперто.
Мы зашли в дом. Я стала рассматривать коридор. Там на стене висел красивый светильник. Я загляделась на него, а Сэнди пошла вперед. И вдруг сказала:
- Кейт, не ходи сюда.
Мне не понравилось, какой у нее был голос. Она вышла и сказала:
- Уходим, быстро!
- Но почему?
Она не ответила. Схватила меня и потащила на улицу. Я заметила, что у нее на юбке появилось красное пятно, которого раньше не было. И тут нам вслед снова начали стрелять. Я спросила:
- Зачем тетя в нас стреляет?
- Это не она. Кейт, твою тетю убили. И всю ее семью тоже.
- За что?
- Ни за что.
Мы побежали. Я не знала, куда мы бежим. За нами кто-то гнался. Я обернулась и увидела, что это мой папа.
*     *     *     *     *
Папа еще несколько раз выстрелил, но с такого расстояния ему было сложно попасть. Я запыхалась. Сэнди тянула меня вперед. Я почувствовала, что не могу больше бежать. Мы свернули за угол, и тут я запнулась о какой-то камень и упала. Сэнди стала меня поднимать. Подбежал мой папа. Я заозиралась по сторонам и увидела, что с другого конца площади к нам идет человек в черном. Тоже с пистолетом. Наверное, у папы тут была целая команда.
Я хотела сказать Сэнди, чтобы она бросила меня и уходила. В меня папа не стал бы стрелять. Он, конечно, избил бы меня до полусмерти, но стрелять бы не стал. Я хотела все это сказать, но не успела.
Мой папа выстрелил. Сэнди охнула и упала на колени. Я испугалась, что она совсем упадет. Она вцепилась в меня. Я не могла понять, куда ее ранили. У меня по-рукам текло что-то теплое, и я догадалась, что это ее кровь. Она обняла меня и загородила от папы. Я ничего не видела из-за ее плеча. А папа крикнул:
- Сдохни, сука!
И вслед за этим я услышала выстрел. Я подумала: все. Больше ничего не будет.
А потом я услышала сердце. Оно билось часто-часто. Я спросила:
- Сэнди, ты живая?
- Перестань задавать дурацкие вопросы, - сказала она.
Уцепилась за мое плечо и встала. У нее кровь текла по руке, но в общем она выглядела нормально. Ее солнечные очки отлетели в сторону. Она не стала их подбирать.
Я подумала: а почему так тихо? Почему больше никто не стреляет? И заозиралась по сторонам. Первым, кого я увидела, был папа. Он лежал на земле, раскинув руки.
- Его что, застрелили? - спросила я.
Сэнди кивнула. Тогда я наконец догадалась посмотреть на того, другого человека. Я поняла, что это он стрелял в папу.
В нас он, похоже, стрелять не собирался. Я стояла и рассматривала его. На нем были солнечные очки, почти такие же, как те, что уронила Сэнди. На щеках у него полосами запеклась кровь. Сэнди тоже на него смотрела. Потом сказала:
- Здравствуй, Шелдон. Я приехала.
Я посмотрела на нее. Я все поняла. Она вдруг стала красивая. Может, даже красивее, чем моя мама. Потом я посмотрела на него. Меня интересовали его уши. У него были волосы до плеч, и уши оказались плохо видны. Но одно я все-таки рассмотрела. Нормальное ухо. Я сказала:
- Сэнди, твой агент нам подходит. Повтори, как его зовут?
- Шелдон Джеффри Сэндс.
- Его фамилия подходит к твоему имени. Сэнди Сэндс.
Сэнди фыркнула. Агент спросил:
- Это кто с тобой?
- Это Кейт. Ты только что пристрелил ее папочку, а до этого я вырезала остальных ее родственников. Так что она пока останется с нами.
Он не возражал. Неужели мы встретили еще одного нормального человека? Я подумала, он не рассердится, если я ему задам вопрос. Я спросила:
- А как ты попал в папу, если у тебя нет глаз?
- Я по его голосу понял, где он стоит.
- Круто, - сказала я.
И потом еще спросила у Сэнди:
- А что мы теперь будем делать?
А она мне не ответила. Она стояла и улыбалась, как дура.
КОНЕЦ.

Я дочитала до слова "конец" и захлопнула тетрадь. Мисс Фултон выжидающе смотрела на меня. Она явно хотела что-то спросить. Я подождала, пока она дозреет. Наконец она решилась:
- Ваше имя... Сэнди?
Я кивнула:
- Сэнди Сэндс.
- Кейт пыталась подвести всех к мысли, что вы и есть та женщина, с которой она ехала в Мексику?
- Думаю, да. Исходя из этого, можно легко домыслить финал ее истории. Ее Сэнди вышла замуж за своего агента, и они удочерили ее. Вполне себе хэппи-энд. Насколько я понимаю, Кейт пыталась как-то связать свой рассказ с реальностью, чтобы он выглядел - как бы это сказать? - более "всамделишным". Она действительно моя приемная дочь. Ее родители были итальянцами, это правда, но не имели никакого отношения к мафии. Потом, мой муж потерял зрение в результате несчастного случая, и надо было умудриться приплести сюда интриги ЦРУ... Мы всей семьей ездили отдыхать в Мексику. Видимо, там она и набралась впечатлений для своего рассказа.
Директриса еще не считала разговор оконченным. Я посмотрела на часы. Половина четвертого. Есть еще вероятность успеть на встречу с клиентом. Я вздохнула:
- Может, позовем Кейт? Я с ней поговорю.
Директрису эта перспектива обрадовала. Ей не терпелось посмотреть, как я буду распекать свою дочь. Он нажала какую-то кнопку на своем телефоне, и через минуту учитель привел Кейт. Девочка подошла ко мне и гордо посмотрела на мисс Фултон, как бы демонстрируя, что в моем обществе она никого не боится.
- Кейт, я прочитала твое сочинение, - сказала я.
- И как, мам?
- В общем, неплохо. Ты очень логично изложила всю историю, молодец. У тебя получилось создать запоминающихся героев - это плюс. А вот стиль пока хромает. У глагола "сказать" есть масса синонимов, почему бы тебе их не использовать? И потом, ты разве не знаешь других прилагательных, кроме "дурацкий" и "нормальный"? В целом сочинение мне понравилось, но тебе еще есть над чем работать.
Произнеся эту речь, я посмотрела на директрису. Она повела себя именно так, как я и ожидала. Постаравшись придать лицу официальное выражение, она осведомилась:
- Миссис Сэндс, это все, что вы хотели сказать?
- А у вас есть что добавить?
- Разумеется! Вы забыли главное. Сочинение, возможно, и впрямь хорошо написано. Но оно же не имеет ничего общего с реальностью! Все эти убийства, мафиози, агенты ЦРУ... Ни одного положительного героя! Вы не находите, что ваша дочь слишком много смотрит телевизор?
Ого, директриса решила показать зубки! Занятно. Я встала со своего места и наклонилась к ней.
- При всем моем уважении, мисс Фултон, я не могу с вами согласиться, - жестко сказала я. - У моей дочери прекрасное воображение. Она создала целый сценарий для приключенческого фильма. Я считаю, что следует поощрять ее интерес к сочинительству. И если вы не поставите ей самую высокую отметку, я буду жаловаться. С Кейт в одном классе учится дочка председателя комиссии по образованию. Думаю, он с интересом послушает, как вы здесь зажимаете таланты.
Мисс Фултон была сломлена. Пока она бормотала что-то в свое оправдание, я снова посмотрела на часы. Отлично, у меня еще осталось время.
Когда мы с Кейт вышли в коридор, я протянула ей тетрадь с сочинением.
- Держи. Можешь вечером прочитать папе. Уверена, ему понравится.
- Мам, а почему ты ей не объяснила?
- Не объяснила что?
- Что все, что я написала - правда.
Должна признать, Кейт в своем сочинении была права насчет того, что мне иной раз надоедали ее вопросы. Но я постаралась ответить честно:
- Пойми, директору школы вовсе не обязательно знать о нашем прошлом. И никто в городе не должен знать. Если все люди будут в курсе, что я имела связи с мафией, а Шелдон работал в ЦРУ... боюсь, это привлечет к нам ненужное внимание и помешает работать. Так что впредь думай, что пишешь, идет?
- Идет, - легко согласилась Кейт.
- Отлично. Тогда я еще успею на встречу с клиентом.
- Зачем тебе это надо? - удивилась Кейт. - Я думала, у нас и так есть деньги.
Тут она слегка ошиблась: у нас были не просто деньги, у нас была хренова куча денег. Их появление стало для меня полной неожиданностью: я-то думала, что придется начинать семейную жизнь, рассчитывая только на то, что Шелдону удалось выдоить из ЦРУ. Но оказалось, что мы с Кейт - единственные оставшиеся в живых наследники миллионов Костелло. Забавно, я получила эти деньги после того, как, пристрелив Тони, фактически добровольно отказалась от них. Теперь у меня не было необходимости проворачивать сделки, чтобы заработать.
Но азарт охоты... Но предчувствие победы...